«Украинский Есенин»
1992

 

Так звали Владимира Соссюру не только за его проникновенно-лирические очень искренние стихи, но и за его переводы стихов Сергея Есенина на украинську мову. Стихи Есенина на украинском языке в переводе Владимира Сосюры воспринимаются так же, как они звучат на русском.

Феноменальную особенность этих переводов можно объяснить, наверное (если это вообще можно объяснить), тем, что свои стихи Владимир Соссюра начал сочинять и печатать на русском языке и только после встречи с Эдуардом Багрицким в 1920 году по совету собрата по перу с таким же успехом стал писать на украинском языке.

Это было то счастливое время, когда он, увлеченный «космизмом», писал стихи, проникнутые «настроениями упадничества и растерянности», провидчески-грустно только догадываясь о необходимости предстоящего напрасного растрачивания таланта на угодные властям рифмованные строчки. И хотя его талант проявлялся в лирических стихах, многие из которых стали песнями, «каждое десятилетие прерывалось ударом критики, и не выдерживали нервы, сдавало сердце». «В 20-30-х годах с полок библиотек общего пользования исчезли многие его произведения, многие рукописи хранились за семью печатями, а некоторые, как свидетельствовал сам автор, застряли в архивах определенных ведомств».

Владимир Соссюра был современником Сергея Есенина, но нет опубликованных воспоминаний и вряд ли есть написанные. Только однажды он видел любимого поэта, в Харькове в 1920 году, но так и не решился подойти к нему со своими стихами. Он пришел к нему уже в музей. А «когда узнал о смерти, проплакал всю ночь и стихи написал – горькие». И эти не предназначенные для публикации «окровавленные строчки» он отдал в музей Есенина в Доме Герцена в Москве.

И теперь единственное, что может документально поведать нам об отношении Сосюры к Есенину, - это харьковский автограф его стихотворения 1926 года «На смерть Есенина» и московская фотография, запечатлевшая Владимира Соссюру с Грицком Колядой и Леонидом Первомайским в Доме Герцена в первом музее Есенина, действовавшем с 1926 по 1929 год. Эту довольно редкую подлинную фотографию я впервые увидела 1978 году в отделе рукописей Института мировой литературы и теперь уже много лет её мастерски выполненная фотохудожником Юрием Робиновым копия находится в литературной экспозиции музея Есенина в Константинове. Рукопись стихотворения Владимира Сосюры тогда же удалось обнаружить в Российском государственном архиве литературы и искусства:
«На смерть Есенiна
Так будьте проклятi ви всi!
На смерть поета ви загнали…
На що тепер йому похвали,
ридання, квiти i пiснi.
У кулi б вилить ваши сльози
й перестрiлять усiх за те,
що у окуркаъ на пiдлозi
волосся гасло золоте…
Давно, давно уже пора
поставить вас усiх до муру
i дать заслуженную путь!
Есенiн… Блок… Це – два тавра,
якi вiки на вашiй шкурi
огнем прокляття пропечуть!
Не вбачить свiту мое слово
Пiсень вам треба не таких…
Друкуйте ж траурнi книжки,
кажiть облудливi  промови…
це для нащадкiв ваше слово,
моi скривавленi рядки!
Я знаю, прийде казнi час,
вiн несподiвано настане!..
Тодi згадаете ви нас,
коли вам смерть у вiчi гляне…
Ну, що поезiя для вас,
золотозубi павiани!
Давно, давно уже пора
поставить вас усiх до муру
i дать заслуженную путь!
Есенiн… Блок… це два тавра,
якi вiки на вашiй шкурi
огнем прокляття пропечуть!
В.Сосюра, Харкiв, 1926».
(В словах «мое» и «Есенiн» надо бы написать «е» украинское, но его нет на клавиатуре).
Впервые оно было опубликовано на украинском языке в сборнике научных трудов Львовского университета в 1971 году. А перевод, сделанный Сергеем Кошечкиным, впервые был опубликован в газете «Правда» от 30 сентября 1990 года:
«Проклятье и позор хулы
Всем вам, кто сжил его со света.
Что нынче значат для поэта
Цветы, рыданья, похвалы!
Пусть вас затопит море слёз
В паучьих ваших закоулках
За то, что – на полу в окурках
Угасло золото волос.
Давно настали времена
Над вами разразиться буре
И совершить достойный суд.
Есенин, Блок – их имена
Как два тавра
На вашей шкуре
Века с проклятьями прожгут.
А вы моё сотрете слово,
Вам песни правды не нужны,
Писанья ваши лжи полны,
У вас в речах – одна полова,
Не к вам моё – к потомкам слово
И строки болью рождены.
Я знаю: кары близок час.
Он неожиданно нагрянет.
Тогда вы вспомните о нас,
Когда на вас косая взглянет.
Ну что поэзия для вас,
Золотозубых павианов!
Давно настали времена
Над вами разразиться буре
И совершить достойный суд.
Есенин, Блок – их имена
Как два тавра на вашей шкуре
Века с проклятьями прожгут».

Я предлагаю вашему вниманию не подстрочник и не профессиональный перевод этого стихотворения Владимира Сосюры, а почти дословный текст, в котором мне важно было не нарифмовать строчки, а сохранить смысл, экспрессию и ритмику оригинала:
Так будьте прокляты вы все!
На смерть поэта вы загнали…
Зачем ему теперь похвалы,
Рыданья, песни и цветы.
Из ваших слёз бы сделать пули
И всех перестрелять за то,
Что на полу среди окурков
Погасло золото волос
(Дословно: Волосы гасли золотые).
Давно, давно уже пора
Поставить к стенке ваши шкуры
И по заслугам оценить!
Есенин… Блок… Вот – два клейма,
Те, что века на вашей шкуре
Огнем проклятья пропекут!
Не выйдет к свету моё слово,
Вам песен надо не таких…
Пишите в ваших книжках новых
Продажные слова свои, -
(Дословно: Печатайте ж траурные книжки,
Говорите продажные речи).
То для потомков ваше слово,
Мои же строчки все в крови!
Придёт, я знаю, казни час,
Он неожиданно нагрянет!..
И вспомните тогда вы нас,
Когда вам смерть в глаза заглянет…
Ну что поэзия для вас,
Золотозубых павианов!
Давно, давно уже пора
Поставить к стенке ваши шкуры
И по заслугам оценить!
Есенин… Блок… Вот – два клейма,
Те, что века на вашей шкуре
Огнём проклятья пропекут

 

 

Оглавление