Как мы с Печаком выгуливались
2001

 

Собралась я в лес. «Петя, давай я заодно Печака выгуляю». Петя прикрепил поводок к ошейнику, вышел с нами во двор, отдал мне поводок, и Печак помчался. Я бежала за ним и хохотала, как бы со стороны наблюдая себя вот-вот растянувшейся по земле. Было бы совсем «весело», если бы Петя вовремя не остановил собачку и не взял поводок в свои руки, потому что, когда показалась другая собака, набалованный вседозволенностью моих неумелых рук Печак так рванул, что у Пети в руках осталась только часть поводка. Тут уже мы перестали улыбаться Печаку, тем более что этот рывок мог обернуться серьезной собачьей дракой, и, мобилизовав всю твердость своего голоса, Петя вернул Печака, связал порвавшийся поводок и мы пошли к лесу, где Петя отпустил Печака на волю и доверил мне.

Обрадованный наконец-то обретенной свободой Печак помчался в лес, а когда вернулся на мой зов и не увидел Петю рядом, забеспокоился, хотел идти по дороге к дому, но я его вернула и мы пошли в лес. Как на привязи, он шёл, явно беспокоясь, что нет Пети. Я его уговаривала, что мы погуляем и пойдем домой к Пете. Печак слушал и всё-таки нехотя подчинялся мне. Я замучилась тащить его как на привязи, но вот мы дошли до кладбища, и Печак изо всех сил, уже не обращая внимания на мой зов, со всех ног бросился по дороге к дому, к Пете. «Ничего себе, - думаю, - на кладбище бабку оставил». Иду следом, держа в руке пустой поводок, зову его, и на краю поселка, где Петя нас оставил, Печак подошёл ко мне». «Ладно, - думаю, - не пойду в лес, выгуляю его здесь, нельзя же так волновать собаку, да ещё больную». Он меня слушается, занимается своими собачьими делами, убегает недалеко, возвращается на зов. Я говорю: «Печак, Петя тебя не бросил, мы просто погуляем и пойдем домой. Ну, не хочешь далеко в лес, гуляй здесь, а к Пете мы вернемся». Он слушает внимательно и через некоторое время, когда мне, да и ему, наверное, надоело на одном месте заходить и выходить из леса, сам идет вдоль берега, время от времени пропадая в лесу, по той дороге, по которой я его вела. Я вновь обрела надежду прогуляться по Соловецкому лесу и полюбоваться морем. Прохожу какое-то расстояние, потом зову Печака и жду. Он приходит и опять бежит сначала по дороге, потом опять в лес и к морю. Вот он, искупавшись, перебежал небольшой заливчик и остановился, ждет меня, как бы приглашая за собой. Когда понимает, что я за ним не пойду, возвращается. А вот остановился под деревом и лает на кого-то. Вижу силуэт какой-то большой птицы, подхожу к дереву, а это на самой верхушке на тонкой ветке – белочка. Впервые в жизни вижу зверька защитно-серого цвета. До сих пор я думала, что белки только рыжие бывают. Пугаюсь, что она может упасть, забравшись ещё выше на дерево на более тонкую ветку: «Пойдем, Печак, не надо её трогать».

Так мы ходили с Печаком вдоль дороги по берегу и по лесу: я прохожу вперед, потом зову Печака и, убедившись, что он не убежал опять, иду дальше. Нагулялись вволю. Я и на лавочке на берегу моря посидела, и камней насобирала, чтобы показать маленькому Вадику, из каких валунов построена монастырская стена в Соловках. Печак тоже и набегался, и накупался, и насиделся, и належался со мной рядом. Надо бы и домой идти, и тут я с ужасом понимаю, что не знаю, куда мне идти назад. В одну сторону пошла, в другую – не вижу обратную дорогу. «Ну вот, не хватало ещё Пете нас искать» (он и так в этот день за минуту до эфира принёс материал в студию). «Печак, мы заблудились». Смотрит, лежит. «Печак, нам домой надо идти, к Пете, а я не знаю, куда». Поднимается, идет, я за ним потихоньку иду, - всё равно не знаю, куда идти. И тут я вижу как будто ту дорогу, по которой сюда шли. Ещё немного прошла за Печаком и вздохнула с облегчением: вышли на дорогу, по которой сюда шли. «Печак, умница, идём домой, идём к Пете».
Печак, довольный, уже не идёт, бежит вперед, и я всё время боюсь, что он так добежит до дома, оставив меня в лесу одну. Но он меня не бросает, - он меня ведёт! Пробежит по дороге и в лес далеко вперед, потом бегом назад – сядет на дороге мордой ко мне и смотрит, ждёт меня. Так мы дошли до кладбища, от которого он за Петей со всех ног побежал. Мне захотелось посмотреть кладбище. Печак идет со мной и на кладбищенскую ограду поднимет ногу. «Печак, что ты, нельзя здесь». Послушался, пошел к деревьям. А я уже на кладбище не пошла: и с Печаком нельзя идти и без него нельзя. Вспомнила, что в церковь собак не пускают, может, и на кладбище нельзя. Я могла бы приказать ему сидеть, но он мог обидеться. Так мы опять вместе пошли дальше к поселку. Тут Печак подошёл, чтобы я смогла прикрепить поводок к ошейнику, и теперь уже на поводке догуливал. Он не вырывался, даже к собаке, как две капли воды на него похожей, не  побежал. Её тоже удалось уговорить не подходить к Печаку. Вокруг дома ещё по буграм побегали, пришли домой к Пете. «Привела?» - «Это он меня привел».
А вечером Петя говорил: «Расскажи Наде, как Печака выгуливала». Рассказала, как меня выгуливал Печак.

Оглавление